Евангелие от Луки, 13:10-17
В одной из синагог учил Он в субботу. Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний. Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить? сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его.
В сегодняшний день, дорогие братья и сестры, мы слышали с вами повествование апостола и евангелиста Луки об исцелении женщины, которая была в тяжком недуге, скрюченной, частично ли парализованной или какую-то другую болезнь претерпевшей. В таком состоянии невозможности распрямиться она пребывала на протяжении восемнадцати лет, и Господь, прикоснувшись к ней, исцелил ее. А затем, поскольку Он сделал это в субботу, произошла знаменательная беседа Его с начальником синагоги, который выразил недовольство тем, что это чудо было совершено в субботу, сказав слова, которые после стали нарицательными, о том, что шесть дней можно исцелять, а на седьмой день покоя нечего подобного рода дела переносить. Он был обличен Спасителем, Который засвидетельствовал, что сие толкование субботы люди подобные начальнику синагоги применяют строго к другим, считая, что покой субботы ради исцеления нарушен быть не может, но конечно, совершенно по-другому применяют к себе, ибо когда их животное нужно напоить, тут они не забудут его отвязать, довести до колодца, и это с их точки зрения покоя субботы не нарушит. И народ, убежденный словами Спасителя, той внутренней правдой, которая в них была, славил Бога и радовался.
О чем же нам говорит сегодняшнее краткое Евангельское повествование? Во-первых, вновь и вновь напоминает оно нам о том, что чудо может войти в нашу жизнь. Напоминает о том, что человек должен быть долготерпелив и не отчаиваться. Восемнадцать лет редко кто из нас ждет исполнения молитвы и чаемого. Через несколько месяцев, а иные и через несколько недель начинают унывать, говорить, что Бог их не слышит, что результата никакого нет ни от их молитвы, ни от их усилий, и лучше тогда вообще все это бросить, потому что жизнь без молитвы, без чаемого и без некоего стеснения себя ради упования получить от Бога то, что мы просим – эта жизнь проще. Пусть пример сегодняшней женщины, которая восемнадцать лет терпела болезнь и понятно по смыслу Евангелия, что не отчаялась, не впала в ропот и восстание против воли Божией, будет для нас примером того, как нужно относиться к скорбям и как нужно ждать встречи с Богом. Она, действительно, много претерпела, но и пережила исключительное – не только физическое исцеление, которое, конечно, было для нее исключительной радостью, но она пережила встречу с Богом живым, которая делает все до того бывшее в нашей жизни тяжелое и скорбное ничего не значащим. Точно так же, как для тех, кто достигнет блаженной вечности, земные скорби и страдания станут ничем, каплей в океане Божией любви и благости, к которой прикоснутся те, кто достигнет райского блаженства. И это тоже напоминание сегодняшнего Евангелия.
Впрочем, должны мы помнить и том, что чудо – это всегда встреча, как говорит один из богословов двадцатого столетия, двух свобод: свободы человека, который взыскует и свободы Бога, Который отвечает. Поэтому о чуде можно молиться и на него нужно уповать, но его нельзя запланировать. Нельзя сказать, что я прочитаю 124 акафиста, и чудо непременно произойдет, буду год заниматься сухоядением, и гарантирован тот или иной результат. Это уже не чудо будет, а магизм, магическое восприятие действительности, которое есть во внехристианских религиях, но к которому мы, будучи чадами веры Нового Завета, должны никак не прилепляться. Мы должны Бога просить, уповая на Его ответ, но помнить, что запрограммировать этот ответ никакими действиями мы не можем.
Второе, о чем должно сказать в связи с сегодняшним Евангелием. Конечно же, мы уже не раз читали этот отрывок и знаем те слова, которые были сказаны начальником синагоги. На чем они были основаны? Они были основаны на том, что он понимал заповеди закона Божия не так, как они были даны Священным Писанием, не в том смысле, как они содержатся в божественном откровении. Он понимал их как некую юридическую норму, которая, соответственно, как любая норма закона, может быть истолкована в связи с отягчающими или наоборот, смягчающими обстоятельствами. В статьях закона есть прописанные нормы, скажем, за воровство, и есть обстоятельства, при которых за это преступление посадят надолго и точно (сумма будет большая или по предварительному сговору это совершили, или рецидивисты этим занимаются), и есть обстоятельства смягчающие (первый раз, хорошая характеристика с работы, наличие пятерых детей или государственных наград), при которых срок могут дать условно. Это понятные обстоятельства, связанные с действием юриспруденции в человеческом обществе. Так вот заповедь Божия, это очень важно понимать, – не юридическая норма. Мысли о том, как ее можно истолковать к другому жестко и буквально, а к себе мягко, как я другого заповедью как дубинкой пристукну, а для себя напротив из нее подушечку сделаю для того, чтобы сидеть было мягче, навсегда пресечены сегодняшними словами Спасителя по отношению к начальнику синагоги. Об этом Спаситель решительным образом предупреждает. Это понятно. Но нужно в сегодняшнем Евангелии понять вот еще что. Спаситель говорит о соотношении естественного нравственного закона и церковных предписаний, даже предписаний, содержащихся в заповедях. Ибо исцеление страждущего есть исполнение того естественного нравственного закона, который одновременно запечатлен Богом и как исполнение высшей правды нашей жизни в двух главных заповедях – любви к Богу и любви к ближнему. А исполнение заповеди о субботе есть исполнение некоторого вторичного, важного, Богом же установленного, но по отношению к этому общему для всех людей нравственному закону уже частичного и ограниченного предписания. Поэтому всякий раз, когда в жизни человека случается коллизия между исполнением естественного главного, Богом вложенного в душу каждого нравственного закона и вторичных установлений более ограниченного содержания, мы должны прежде всего позаботиться о том, чтобы исполнить естественный нравственный закон.
К примеру, к вам пришел голодный человек, это почти абстрактный пример, но понятный. Например, вы на своей загородной фазенде пребываете, идет Рождественский пост, и вы думали, что уехали к себе на фазенду тихо помолиться и пожевать хлебушек с водой, растопленной из снега. Но пришел голодный человек и просит что-нибудь ему дать, а у вас есть только оставшиеся с до-постного времени котлеты замороженные. Можно с одной стороны начать думать так: «Я в Рождественский пост котлетами никого соблазнять не буду, ибо это есть грех и нарушение поста!» А с другой стороны, можно подумать о том, что человеку очень плохо, он не то чтобы помирает, но сильно голоден, и нет никакой другой еды, и я дам ему эти котлеты. И второе будет первенствовать над первым. И это так всякий раз, когда подобного рода коллизия встречается. Например, почти что в сегодняшнем Евангельском смысле, можно ничего не делать в воскресенье, пойти кафизмочку почитать, но если меня попросили помочь пол помыть человеку, которому помочь некому, все же надо пойти пол помыть, а кафизмочку почитать по обстоятельствам, если силы дальше будут, и так далее и тому подобное. Этот естественный нравственный закон первенствует в душе, и Господь сегодня об этом напоминает. В день субботы, установленный как день покоя Отцом Его Небесным, этот покой ради исцеления в течение восемнадцати лет согбенной женщины Он нарушает.
Впрочем, мы должны помнить о том, что только ради этого дозволяется смягчение и нарушение этих вторичных установлений – будь то содержащихся в Священном Писании, будь то в уставах церковных. Не потому, что нам так хочется, или мы как прогрессивные люди начала XXI века решили, что это можно уже не соблюдать: что пост был установлен поздно, в Византии, когда у них все было – и оливки были и фрукты, и морепродукты выпрыгивали в рот, а мы в России живем, и как мы можем все это соблюдать? Нет, это не дает права отмены и послабления для себя. Право отмены и послабления дается, если мы делаем это ради любви Божией к человеку. Тогда это главное становится превалирующим, как Спаситель нам явил в сегодняшнем чудесном исцелении.
Протоиерей Максим Козлов
Follow
