Протоиерей Максим (Козлов), профессор МДА, первый заместитель председателя Учебного комитета РПЦ:
– Мы находимся в совершенно другом статусе, чем современники князя Владимира. Они приходили к христианству из этнографической тьмы безкультурного, жестокого, внеисторического язычества, не имея за своими плечами письменной культуры. Для них христианство было и благовестием о спасении, и красотой, с которой они в лице послов князя Владимира соприкоснулись в Софии Константинопольской, и письменностью, и приобщением к миру Восточно-Средиземноморской цивилизации.
Сейчас наше общество имеет за своими плечами более тысячи лет христианской истории, а в совокупности более двух тысяч лет. И, конечно, многие наши современники испытывают определенное внутреннее разочарование от того, что они видят в результате этой истории. Наряду с великими приобретениями, со святостью подвижников благочестия, великой христианской словесностью, живописью, архитектурой мы сегодня, в особенности после десятилетий безбожной власти, очень редко имеем возможность прикоснуться к тому, что можно назвать убеленной душой народной — той яркой, той инаковой жизнью народа, дающей человеку ощущение, что в Церкви он оказывается в другом мире.
Для князя Владимира достаточно было провинциального Херсонеса, чтобы понять разницу между ним и тем, что он видел на Киевских горах. Первые христианские храмы, построенные на Руси греками, были действительно небом на земле. Сама возможность чтения, при этом чтения Евангелия, богослужебного пения, красоты богослужения включительно облачение священников — все это было совершенно новое, иное.
Мы и в этом смысле не так много можем предложить. Софрино — не византийская иконопись, наше современное храмостроительство прорывом в архитектуре не является, в лучшем случае — это хорошие реплики того, что было сделано когда-то в прошлом. Наша словесность не имеет сегодняшнего Кирилла Туровскогоо или Федора Михайловича Достоевского. Был великий христианский писатель Александр Исаевич Солженицын, но сейчас в русской литературе нет такого автори-тетного представителя словесности, кто бы являлся и выдающимся христианским мыслителем.
Мы сейчас скудны тем, что можем людям дать. Да, человек должен прикоснуться к главному — ко Христу, но чтобы он прикоснулся ко Христу, нужны переходные мостики, а их у нас сейчас не так много.
Островками такой инаковой жизни являются монастыри и приходы, но это именно островки, причем не всякий приход и не всякий монастырь.
Поэтому, как мне кажется, не столько с людей надо спрашивать: «Почему не все наши современники сделали тот же выбор, что и князь Владимир?», а с себя — православных церковных христиан.
Много ли мы даем таких примеров иной жизни, жизни по-другому, к которой душа человека — по природе своей христианка, естественно бы потянулась, потому что душа всегда к хорошему тянется. И чем строже мы с себя будем спрашивать, тем больше будет наших современников, которые такой выбор сделают.
Есть мнение, что катехизаторов и миссионеров не хватает, но я убежден, что это не самое главное. Можно иметь полки катехизаторов и миссионеров, но если человек не будет видеть, что его любят; что на приходах люди относятся друг к другу с любовью или хоть сколько бы по — иному, чем в обычной мирской жизни, то хоть все кругом обклей брошюрами — не поможет.
Протоиерей Игорь Груданов, заведующий отделом религиозного образования, катехизации и миссионерства Тамбовской епархии:
– Самые главные проблемы современного человека — это упование на свое всезнайство. «Знания — сила» — лозунг про-шлого века, сейчас в век информатизации становится преобладающим. А вторая причина — отсутствие желания, стремление отложить на потом поиск ответов на вопросы, терзающие каждого из нас. Суета и динамика жизни — и светской, и в какой-то степени церковной — не дает возможности остановиться и ответить на эти очень волнующие, важные вопросы.
У равноапостольного князя Владимира был печальный опыт преобразования, когда он стремился к объединению земель и народа на фундаменте язычества. И этот неудачный опыт привел к поиску иного пути. А мы свои немощи и неудачи приписываем другим, а не себе, и это тоже нас удаляет от того, чтобы мы сделали выбор князя Владимира.
Трезвый взгляд на себя очень мало, где можно обнаружить. Отсутствие навыков измерять свою жизнь духовным законом, духовным правилом, духовной традицией, делают ее заложником иных веяний. В результате люди приходят к антивыбору — я имею в виду неоязычество. Человек жаждет чего-то нового, ибо он не смог ощутить этой духовной радости, этого Божиего посещения. Одна из причин такого положения в том, что инновации и традиции находятся в полной дисгармонии и приводят к жизни без твердой опоры на православную традицию. Хотя человеку вроде бы и кажется, что надо опереться, но тут же он думает, что, возможно, есть что- то выше всего этого и опять попадает в ловушку.
Задача выбора заключается в том, чтобы принять веру Христову в сердце и изменить свою жизнь, как ее изменил святой князь Владимир. И не только изменить свою личную жизнь, но быть примером для других. А у нас не так много воцерковленного населения, не так много людей, которые стремятся разобраться в себе с помощью духовника — в масштабах страны это очень небольшое количество народа. К тому же свидетельство личного положительного выбора в наше время часто не работает. Всегда найдутся люди, которые скажут — это твои личные особенности, мне они не подходят. По причине умножения своеволия мы хотим опереться на свой интеллект, свой предыдущий опыт. И здесь вспоминаешь Евангелие, когда Господь сказал, что человеку невозможно, то возможно Богу.
Самое страшное, что мы вместо смирения сохраняем превозношение над другими людьми. У каждого человека свои страсти, мешающие ему сделать этот выбор. И цена этого — повторение греха, умножение его, пока человек не дойдет до отчаяния и не скажет: так жизнь нельзя.
Если посмотреть историю после выбора князя Владимира, то оказалось, что практически все, кто обличен властью, вынуждены принять этот выбор, и каждый человек делает этот выбор. Сейчас родители, выбирая модули курса Основы религиозный культуры и светской этики, должны встать на путь этого выбора, сделанного тысячу лет назад. Этим выбором определяется, насколько мы Богу доверяем и насколько мы способны в нашей жизни ему следовать.
Константин Михайлович Долгов, заслуженный деятель науки РФ, профессор, доктор философских наук, постоянный участник Рождественских чтений:
– Сегодня человечество находится в небывало трагической, драматической ситуации: не прекращаются различного рода локальные войны, вооруженные конфликты, столкновения народов на религиозной почве. Возникло колоссальное социальное расслоение, пропасть, отделяющая сверхбогатых от бедных: менее 1% населения владеют 80—90 % всех богатств мира. Расширяются и учащаются экологические аномалии — землетрясения, цунами, смерчи, потепление климата, пожары, наводнения, уносящие жизни тысяч людей. Человек наблюдает, как возникают конфликты между представителями различных культур. Так, в Европе потерпел поражение мульти- культурализм. Если раньше европейцы принимали эмигрантов, обеспечивая их работой, жильем, сейчас все изменилось: для них не только не создаются условия, но и начинают бороться с ними. Мы видим, как у соседей рядом с Россией запрещают русский язык, литературу, православную веру, считают русских людей негражданами, ведут против них настоящую войну, где гибнут мирные люди, дети и старики. Все это вместе взятое не дает человеку сосредоточиться на собственных проблемах развития, духовного становления. Тот выбор, что стоял перед святым князем Владимиром, отодвигается на второй план. И, тем не менее, современные люди размышляют над этим жизненно важным вопросом и осуществляют свой выбор.
Все мировые религии представляют собой величайший духовный опыт человечества. В связи с этим особенно важно их уважительное отношение друг к другу, их взаимопомощь в ответах на фундаментальные вызовы современности. В то же время когда человек обращается к современным религиям, культурам, идеологиям, философиям, он впадает в некую растерянность. Иудаизм — одна из древнейших мировых религий. Пятикнижие, Тора, священные для иудеев, имеют удивительно ценное сокральное содержание. Но война, которая продолжает на Ближнем Востоке между Израилем и Палестиной, наводит на грустное размышление: с помощью иудаизма жгучие проблемы взаимоотношения между народами не решаются. Обращаясь к исламу, человек понимает, что Коран — великая священная книга для мусульман — содержит много того, что каждый человек готов принять. Но когда он обращается к исламу, то видит, что идет война между единоверцами — суннитами и шиитами, тогда как в Коране сказано: если верующий убьет верующего, ему — геенна огненная, вечное проклятие.
Христианство кардинальным образом отличается от иудаизма, ислама, буддизма, конфуцианства, от любой другой религии. Прежде все тем, что это вера Божественной Благодати. То есть Любви. Если в иудаизме — око за око, зуб, за зуб, то в христианстве — возлюби врага своего. Если кто ударил тебя в одну щеку — подставь другую. Если у тебя — просят что-то — отдай сверх того. Не просто не прелюбодействуй, а даже не мысли об этом. Это совершенно удивительная религия самой возвышенной, самой универсальной, самой утонченной человечности. Иисус Христос осуществил самую великую революцию в истории человечества, никто и никогда так не говорил.
Христианская Церковь в 1054 г. разделилась на католиков и православных. На недостатки, которые существует сегодня в Католицизме, указала новый Папа Римский Франциск в своих выступлениях в Европарламенте и в Евросоюзе. Он показал, что Европа отступила и продолжает отступать от вечных человеческих ценностей — истины, добра, красоты, любви, милосердия. Она встает на путь легализации однополых браков. Происходит разрушение семьи, узакониваются извращения, осуждаемые всеми религиями с древнейших времен. Не соблюдаются элементарные права человека — говорят о каких-то избранных народах.
При этом Папа Франциск в одной из недавних своих речей отметил — мы должны быть благодарны православию, которое сохранило литургию — одно из самых прекрасных прославлений Бога. Этого не сохранили другие вероучения, в том числе католицизм.
Не случайно православие обвиняли всегда в отсталости и догматизме. Но в том-то и дело, что православие, Священное Писание сохраняло слово Божие в его первозданном виде, передавая его другим поколениям.
Именно в православии человек находит ту Любовь, что преодолеет все — о которой писал апостол Павел. Любовь человека к человеку, человека к Богу, Бога к человеку. Что может быть возвышеннее этого? Истиннее этого? Праведнее этого? Добротолюбие — присуще, имманентно православию. И конечно, любовь к красоте. В православной литургии, во всем облике Православия сквозит красота, высший художественно – эстетический вкус, что привлекает миллионы людей.
Еще один важный момент: в православии настоящая мудрость не порождается страхом, таким, что страшный Бог тебя накажет. Страх Божий рассматривается как глубочайшая вера в Бога, Его совершенство, Его всемогущество, Его милосердие. Даже, когда человек оступился, совершил преступление, иногда самое тяжкое, если он раскается, Бог его прощает. Многие поколения воспитывались в страхе Божием с младенческих лет, потому что страх Божий — начало премудрости.
При всех катаклизмах, которые переживает современный человек, при всем том, что ему мешает сосредоточиться, он выбирает православие. То есть делает тот же выбор, что сделал в свое время святой князь Владимир.
Сергей Гаврилов, председатель Комитета по вопросам собственности Государственной Думы, координатор Межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей:
– Позиция современного человека объяснима. Дело в том, что во времена Крещения Руси большинство людей трудились, чтобы выжить, не прогнозировали планов на будущее, поскольку многие внешние угрозы могли резко изменить жизнь. В душе жил страх и надежда, что можно повлиять на обстоятельства, обращаясь к Богу, попросить его о прощении, спасении и помощи, отнести последнее в храм или отдать нищему.
Сейчас люди чрезмерно зависят от денег, считая, что деньги решают основные проблемы, какие бы они ни были. Церковь — не волшебная комната. Человек думает: «Зачем мне туда идти, если Бог не может дать мне денег?» В нашем государстве, да и в мире в целом преобладает принцип: «обогащайся, а все остальное образуется», он стал некой идеологией. При таком миропонимании человек не видит смысла в молитве, посещении святых мест. Идея личного обогащения — поклонение золотому тельцу побеждает любую другую. Если не рассматривать аспект противостояния науки и религии, учитывая, что многие люди вообще не представляют, что такое современная наука, то мы видим, как общество само провозгласило идею «каждый сам за себя». На мой взгляд, именно перечисленные обстоятельства стали помехой для приобщения людей к вере.
Василий Дворцов, писатель, Москва:
– В наше время наблюдается утеря обществом мужского начала. Исход из современного мира мужественности. Святой князь Владимир — воин, правитель и судья. С малолетства ему было естественно несение ответственности за дружину, город, народ, государство. Ответственности перед кем? Воин- защитник и государь-законодатель Владимир ответил точно — только перед абсолютным Защитником, совершенным Государем и истинным Судией. Перед Тем, Кто пожертвовал собой ради спасения людей, и последование Которому требует храбрости, терпения и мужества. Потому-то первыми святыми на Руси стали князья и дружинники. Современный же мир через феминизацию устремлен к бесполости. Современный человек избегает всякой ответственности, уходя в безопасную и комфортную виртуальность. Даже нынешняя брутальность виртуальна — сидящие в метро молодые «качки» не видят стоящих рядом женщин.
Станислав Минаков, писатель, Харьков:
– Вопрос провоцирует на сравнение с выбором, сделанным святым равноапостольным великим князем Киевским, когда Русь была языческой, и в душах людей, как на «чистой доске» стали писаться слова Нового Завета.
Сегодня — общественная жизнь иная. С одной стороны, за семь десятилетий вопреки декларируемому в ХХ в. безбожию на Руси сохранился корневой православный код, ретранслированный литературой и другими видами отечественной культуры, да и в немалой мере укладом жизни (прежде всего деревенской, интенсивно насильственно разрушавшейся). И в результате колоссальных страданий и трагедий русскому человеку было провиденциально разрешено сделать попытку возвращения к православным истокам, ко Христу. Помехами же такого возвращения в лоно православия является как во многом сохраняющаяся нераскаянность греха цареубийства и братоубийства, греха неизбывности смуты, попрания отчей веры и Христовой Церкви, так и возникший на почве многолетнего атеизма духовный вакуум, чуждые нам верования и сектантская бесовщина. Сильно влияет на современного человека и поглощенная им наживка потребительского способа существования западной цивилизации, где возведен в абсолют золотой телец, опирающийся на так называемые толерантность, демократию и свободу слова.
Все вышеперечисленное — легче, чем воля к духовной жизни, Царство Небесное силою берется. Как сказано, «Царствие небесное нудится, и нуждницы восхищают е» (Мф. 11:12). Нудится, то есть достигается с нуждою, с трудом, усилиями и тяжкими подвигами; потому на правильном пути находится лишь тот, кто ведет жизнь подвижническую. Но нынче, как сказали бы в простоте, вести жизнь такого рода — «нема дурных», а легко, и хочется — вести образ жизни гедонистический: заботиться об утехах, изредка душевных, а больше плотских — есть, пить, веселиться, гулять и роскошествовать, и все это по-лагать целью и смыслом жизни.
Проживший жизнь в Лондоне, в «логове» цивилизации действия и прагматизма, митрополит Антоний Сурожский заметил: «Действия Христовы рождаются изнутри глубинного созерцания, и только из глубин созерцания может родиться деятельность христианина…»
До созерцания ли нынешнему «быстротекущему» индивиду — западному ль, российскому, когда он весь печется о сиюминутном, а не о вечном?
Лидия Сычева, писатель, Москва:
– Россия сегодня — территория борьбы традиции и постмодернизма, смысла и симулякра, человека природного и биоробота. Постмодернизм пришел на смену классического искусства, основанного на православии; постмодернизм — продукт не только разума, но и в определенном смысле физиологии человека. Это — философия «расчеловеченного» индивидуума. Плюрализм для такого человека естественен, поскольку обладатели «управляемого интеллекта» легко под давлением внешних обстоятельств меняют убеждения.
Действительно, для «человека машинного» нет безсмертия, да собственно говоря, и Бога тоже. Разве есть «жизнь вечная» для пылесоса или ноутбука? Техника все более очеловечивается, а человек — машинизируется, ищет комфорта, а не высшего смысла. У человека машинного нет чувства исторического времени, нет патриотизма — любви к родине, нет и вообще любви — по причине «умножения беззакония» она охладевает. Но зато есть информированность — обо всем и ни о чем.
Постмодернизм — это не отрицание Бога, свойственное ярым атеистам, это невозможность веры в него по объективным, так сказать, причинам. Зомби-интеллект не способен верить, он может только выполнять «программу», заложенный алгоритм, сбоить от интеллектуальных «вирусов», перебирать «варианты».
Александр Михайлович Шарипов, сопредседатель Международного Ильинского комитета, писатель, историк:
– В суетном шуме современного мира трудно человеку услышать голос вечности. Наш современник находится под постоянным гнетом огромного потока информации, в массе своей лишней, часто — злобной, отрицательной. Раньше обычный человек жил в сравнительно замкнутой и потому знакомой ему среде. К тому же у него было немало времени, чтобы оста-ваться наедине с собою, так как не было агрессивного телерадио шума: человек трудился в тиши поля или мастерской, под гармоничные звуки природы. Эту тишину он заполнял сам, а не борцы за «потребителя»: девушки пряли пряжу и пели, казаки в походах распевали целые былины, работавший в поле крестьянин мог любоваться небом и цветочными узорами, «подпевать» жаворонку или соловью… Близость к природе давала человеку больше возможности узреть гармонию Божиего мира.
Человек оторвался от Бога в индустриальную эпоху не случайно, ибо отрыв от гармонии окружающего мира облегчал нарушение гармонии и мира внутреннего. «Индустриальному» человеку, на каждом шагу встречающему механизацию жизни, безконечные «инсталяции», и сама жизнь все более представляется безжизненной «механикой». Эта «механизация» сознания в совокупности с пропагандой потребительства и запретом на открывающее человеку истинный смысл его кратковременного земного бытия духовное просвещение — помрачают разум и чувства современного человека. В окружающей какофонии человеку сложнее услышать самого себя, возвращаться к мысли о цели своей жизни и о ее земном конце.
Тем не менее человечество в целом по прежнему имеет смысл своего соборного существования: принять мир «как дар и как задание, как христианское средство, ведущее к христианской цели» — гармонизации окружающей действительности (письмо И.А. Ильина к И. С. Шмелеву, 1946 г.). И в этом потоке мировой истории задание каждого без исключения человека остается прежним: «проникнуться духом Христова учения и излить этот дух в свою жизнь и в мир вещественный» (И.А. Ильин), т.е. в условиях краткого земного бытия — определиться с выбором и внести свою лепту в гармонизацию окружающего мира, тем самым сформировать свое Я для вечного спасения. Всякие же разговоры о «сложности» времени, об «отмирании» веры — лишь попытки затмить в сознании человека мысль о смысле земного бытия, а по сути — уловки того, кто борется с Богом за душу человеческую. Каждый из нас рождается в «свое» время, чтобы в присущих этому времени условиях своим выбором запечатлеть в вечности свой подвиг исповедания Истины.
Подготовили: ИРИНА УШАКОВА и ИРИНА ВОРОБЬЕВА
Источник: журнал «Покров», 1/2015
Follow
