Благословенная Оптина… У каждого она своя… Тишина и молитва, великие старцы и годы молчания, прерванный Пасхальный звон и три могилы под сенью часовни… Все это приходит на ум, когда слышим «Оптина пустынь». И очень хочется ощущать это снова и снова…
Начиналось все просто и понятно. Вроде давно никуда приходом не ездили, а тут еще и длинные выходные подоспели. Отец настоятель вопросил: «Ну, дорогие братия и сестры, куда направимся?» Вопрос решили голосованием. Оптину пустынь выбрало большинство: кто-то был давно, кто-то вообще не был, но очень хотел… В общем, мы подумали, и настоятель благословил – едем в Оптину.
В субботу, 4 ноября, после утреннего Богослужения прихожане выехали в славный город Калугу, ведь именно на этой благословенной земле и стоит обитель. Колыбель космонавтики встретила нас осенней хмарью и дождичком. Дождь вообще сопровождал нас все время путешествия, то поливая нас всерьез, то ходя вокруг да около. Проверял нас на прочность. Но мы оказались сильнее, и он отступил. К концу третьего дня даже солнце проглянуло. Но сейчас не об этом.
Чудесный батюшка, отец Владимир Литвишко, проректор Калужской духовной семинарии по воспитательной работе, встретил нас на вокзале и проводил в кафедральный Троицкий собор города на архиерейское Всенощное бдение, которое возглавил митрополит Калужский и Боровский Климент.
О соборе и его убранстве можно говорить много, но больше всего поразил притвор. Он расписан образами святых различных зарубежных Православных Церквей. Тут и св. мц. Женевьева Парижская, и свт. Патрикий Ирландский, и свт. Николай Японский, и свт. Петр Алеутский, и еще много святых, о ком мы раньше и понятия не имели. И все держат в руках скрижали с наставлениями на тех языках, на которых они говорили и проповедовали в земной жизни. А венчает эту красоту потолочный плафон с надписью по-английски и по-церковно-славянски «Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же». С чем же связана подобная необычная роспись притвора? Это воспоминание о том, что Дух Святой, сойдя на апостолов, дал им дар проповедовать на разных языках, и здесь отражены плоды этого дара. А еще это значит, что где бы мы ни были, на каком языке не говорили – мы все едины во Христе Иисусе.
После Всенощного бдения в трапезной Калужской семинарии нас накормили вкуснейшим ужином и по благословению Владыки Климента угостили тортом, который с любовью приготовили сестры Владимирского монастыря. А потом мы в сопровождении отца Владимира прогулялись пешком до гостиницы и немного познакомились с центром Калуги.
Утром следующего дня мы наконец-то достигли Оптиной пустыни. Тишина, благословенная благоговейная тишина, которая покрывает все и просто растворена в самом воздухе. Да, длинные праздничные выходные, множество народу, толкучка у свечного ящика, шепот и детский плач в храме – это все было, но это не отвлекало. Здесь небо близко, здесь до звезд можно дотянуться рукой, и здесь живет Любовь. Она просто растворена в воздухе, хочется молиться обо всем и обо всех на свете, и даже об этой вредной шикающей на всех тетечке тоже хочется молиться. Любовью наполнено все, вплоть до безразмерных карманов монахов: не было ни одного ребенка, вышедшего из храма без подарка. Кому конфету, кому просфору, кому банан – для всех нашлось угощение и доброе слово.
Служба пролетела как одно мгновение, и ты не знаешь где сейчас был, здесь на земле или же на небе. И среди этой тишины вне времени и пространства: «цок, цок, цок, цок», – стучат копыта монастырской лошадки, везущей из скита в обитель молоко и творог…
Оптина не была бы Оптиной без Иоанно-Предтеченского скита и старцев. Именно сюда, в этот маленький домик старца Амвросия по широкой лесной тропе шел убитый горем Федор Михайлович Достоевский, шло множество людей со своими бедами, горем и вопросами, а теперь идем и мы. Снова и снова капает дождик, но что такое дождь, когда рядом Вечность. Понятно, что в сам скит нас не пустили, да и домик старца Амвросия на ремонте, зато источник, освященный, кстати, в честь святителя Амвросия Медиоланского, на месте. Не пересох, не засыпан и не разрушен и вода там такая же вкусная и чистая, как и в старые времена.
Говоря об Оптиной пустыни нельзя умолчать об убиенных иноках-звонарях и иеромонахе Василии. Светлая Пасхальная ночь, радостный звон колоколов… Резко оборвался, встала тишина, но другая, тревожная, страшная… Совершено зверское убийство, кровь обагрила святую землю… Сейчас над могилами трех убиенных братьев стоит часовня Воскресения Христова, и люди идут и идут сюда нескончаемым потоком. Приходят не только почтить память, не только помолиться об упокоении душ невинно убиенных, но и за помощью. Многие пишут записки, и помощь приходит. Кто знает, может, скоро воссияют в сонме русской святости еще три имени – Василий, Ферапонт и Трофим…
А мы едем дальше. Новый день и новые дороги. Деревня Шамордино, Казанская Амвросиевская пустынь. Улыбающийся с мозаики храма старец Амвросий… Снова дождь проверяет нас на прочность, и снова время замедляет ход, снова небо становится ближе. Людей здесь немного, и от этого тишина становится еще слышнее, и в этой тишине рождается любовь…
Дождь усиливается, да и времени остаётся мало, и мы вынуждены покинуть эти благословенные места и вернуться в мир. Нас снова ждет Калуга.
Экскурсия по городу задерживается, и, чтобы скоротать время, идем в музей космонавтики. Родина Циолковского, все-таки, надо хоть одним глазком взглянуть. Начало осмотра совсем не впечатляло. «Лучше бы пошли в картинную галерею» – раздавались голоса. Действительно выставка начинается с каких-то стендов с непонятными для неспециалиста железками и сплошь зубодробительными техническими терминами, больше похожими на китайский язык… Поднимаемся выше… «Идите сюда! Там такое!» – первыми самое интересное, конечно, же нашли дети.
Макеты кораблей, спутников и спускаемых аппаратов, интерактивные игры, центр управления полетами, сказка, мечта из далекого детства. Взрослые люди наперебой с детьми запускали в космос ракеты, спасали космонавтов и дальше, дальше, дальше… Рассказывать тут можно долго, но лучше это видеть. Понятно, что отведенного часа нам не хватило и на малую часть музея, но настроение поднялось, и продолжавший испытывать на прочность дождь уже не беспокоил. С таким настроем мы пошли знакомиться с городом.
Калуга – старинный купеческий город, многие дома здесь просят реставрации, но это не отнимает у города шарма. Также Калуга – это город ссыльных. Сюда после пленения был сослан Шамиль, сюда возвратились из сибирской ссылки многие декабристы и сюда же уже в советское время съезжались диссиденты.
Здесь же находится и самый маленький в нашей стране памятник. Может, это и не так и где-то есть меньше, но калужане уверены, что памятник калужскому тесту – самый маленький не только в России, но и в мире. Тесто мы попробовали, чем-то похоже на коврижку, но сырую. Вкусно.
Незаметно подошло время обеда. Гостеприимная семинария вновь распахнула для нас свои двери. А после трапезы нас немного познакомил с жизнью семинаристов все тот же отец Владимир. Пользуясь случаем, немного о нем. Батюшка – не уроженец Калуги, но знает и любит этот город. И город отвечает ему любовью. Во время наших прогулок к отцу Владимиру часто подходили горожане – прямо на улице, в музее, во дворе… Кто за благословением, кто с вопросом, кто просто перекинуться парой слов. И всем батюшка отвечал, никого не пропустил.
Вот и все собственно, мы вернулись в шумную суетливую Москву, но в памяти и сердце осталась тишина. Благословенная тишина Благословенной Оптины…
Follow
